А когда разогнали Последний Союз,
Много было страданий и горя,
И какой-то дебил поиграть предложил
По "Пиратам Карибского моря".

На игру заявилось шестьсот человек,
И пятьсот было Джекворобеев.
В Галивуде вертелся во сне Джонни Депп,
Проклиная судьбу и Диснея.

Водоем на игре оказался один,
Да и тот, будто Боженька плюнул.
По поверхности вод плавал парусный плот,
Означавший пиратскую шхуну.

Мастера постепенно сбледнули с лица
И уныло ругалися матом,
Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца -
Это, как ни крути, многовато.

Между тем Воробьи похватали мечи
И маньячить отправились резво,
Но в безлунной ночи не отыщешь ключи,
А особенно будудчи трезвым.

А один Воробей был особенно пьян.
Он в кусты забурился с размаху,
И внезапно в кустах обнаружил баян,
И сыграл на нем что-то из Баха.

В тот же миг у пруда помутилась вода,
И увидели Джеки, бледнея,
Как из сумрачных вод встал поганый урод,
А на морде его были змеи.

И бесстрашно отряд закричал "БУ-ГА-ГА!"
"!Ктулху фхтагн!" - им откликнулось эхо.
А вокруг как мираж, развернулся пейзаж -
Это были развалины Р'Льеха.

Тут чудовище с воплем метнулось на них,
Стало прыгать и жвалами клацать,
И тогда Воробьи, почесавши свои,
Порешали, что лучше съебацца.

Подгоняемы страхом, бежали они
до ближайшей железной дороги.
Все мерещились им ледяные огни
И жестокие Древние Боги.

А лесник, матерясь, сдернул противогазь,
Вытер морду зеленой клешнею,
Взял под мышку баян и исчезнул в туман
В направленьи пещер Метростроя.

Однажды,
Точнее - когда-то и где-то,
С голодным Котом
Повстречалась Котлета.
Котлета, представьте,
Всплеснула руками:
- Ах, как же я счастлива
Встретиться с вами!
Ах, если б Вы знали,
Как жаждут Котлеты
Узнать Ваши тайны
И Ваши секреты!
Скажите скорее,
Какого вы рода?
Вернее -
Какого Вы времени года:
Кот осени Вы?
Кот весны?
Кот зимы?
А может Кот лета,
Как мы?
А может быть даже,
Вы Кот-Круглый-Год?
А может быть,
Может быть,
Вы - АНТРЕКОТ?
Кот лишь улыбнулся ей
Вместо ответа.
И сразу куда-то
Исчезла Котлета...

ПИРАТСКАЯ ЖАЛОБНАЯ

(Петь медленно, с безысходным оптимизмом

Ах, мы не рады,что мы пираты,
Нам стыдно людям глядeть в глаза,
И мы не знаем, куда стреляем:
Мешает целиться слеза.

Мы две недели уже не ели
Ни манной каши, ни огурца,
Без карамели мы похудели...
Милорд, где ключик ваш от ларца?

Пардон нас, дамы,что мы небриты,
Но на бритье пиастров нет,
И очень строго нас не судите.
Мадам, позвольте с вас снять браслет!

Мой милый боцман, рубите мачты!
Уже срубили? Спасибо, сэр!
А вас, миледи, прошу, не плачьте,
Ведь это детям дурной пример.

Да, кстати, дети - их лучше б за борт,
Малюткам рано глядеть на бой.
А если плохо умеют плавать,
Пусть гувернантку возьмут с собой.

Теперь помолимся мы скромно
За упокой души гостей,
Команде на ночь - по ложке брома,
Почистить зубы и марш в постель!

Нет, мы не рады, что мы пираты,
Всю жизнь краснеем за черный флаг...
Семья и школа, вы виноваты,
Что нас толкнули на этот шаг!

Когда я стану старой теткой,

И стервой злой наверняка,

В кошмарных спущенных колготках,

К тому же чокнутой слегка,

Когда ходить я буду с палкой,

Чесать свой крючковатый нос,

Со старой выцветшей мочалкой

На голове вместо волос,

Ко мне негаданно нагрянет

По злой иронии судьбы,

Мой долгожданный принц-засранец,

Мой гений чистой красоты.

Лишь глянет на меня вполглаза,

И пропадет любовный пыл.

Ему прошамкаю: "Зараза!

Подонок! Где ж ты раньше был?!" (с)))

Ты знаешь я опять как прежде
Смотрю в окно, и в нем надежды,
Надежды от которых мне тепло.
Там новые манящие миры,
Не то что тот в тором Мы
Он красочен, и более реален
Я буду только благодарен
Если мои минуты жизни
Закончатся...
И, угасая, я,
Буду смотреть
Сквозь тоже самое окно...